Год 2000. Стройка. Я с моим другом Дрошей (Ghost) "работаем"  Пишем по очереди четверостишья - две строчки я, две он, завершающие, и двумя другими начинает новое четверостишье. Потом моя очередь.
Пояснения:
Жорик - наш начальник.
Слава - наш прораб.
Бобр - наш общий друг.
Остальное - разбирайтесь сами
Мы расскажем вам про стройку,
Про прорабов наших смелых,
Где раздалбывали мойки
В кабинках, собранных умело.
Про рабочих чёрных кучу,
Про штробу, цемент, кирпич,
И про то, как Windows глючит.
Есть хочу. Дай, Ден, кулич.
В общем, слушайте, ребята,
Только помните одно:
Все прорабы - не котята,
Если что, то прям в окно
Они выкинут мгновенно.
Ну а если делать дело -
Значит, будет всё отменно,
И прораб похвалит вас.
С маленьким таким вступленьем
Начинаю свой рассказ.
Помню третьего июля
Я проснулся в семь часов.
Включив песню про Бобрулю,
Начал я искать носок.
Натянув на пояс брюки,
Я на кухню побежал.
С мылом вымыл я там руки,
Кнопку чайника нажал.
В это время Денчик (друг мой)
Мирно, тихо, сладко спал.
Снился сон ему, как Дрончик
В пропасть тёмную упал.
Ещё снился Лёшик, Билльчик,
И друганчик - просто Хрюша.
Так же снился БилоФилльчик,
Дядя Юра и Каркуша.
И сквозь сон Денис услышал,
Как отбойным молотком
Кто-то долбит свою крышу,
Собирая грязь носком.
“Angel”’очек тут проснулся
И пошёл на кухню кушать.
Ди джей на радио заткнулся,
И Ден Ozzy начал слушать.
Съел он пару бутербродов,
Выпил чашку кофею,
Вспомнил малые народы
Чукчей в северном краю.
Быстро натянув ботинки,
Ден пошёл путём избитым,
Допивая пиво из бутылки,
Чтоб не чувствовать себя убитым.
По пути он встретил Дрона,
Ему руку он пожал,
Вспомнил шутку про Антона,
И Андрей до колик ржал.
Подвалили мы на стройку,
Стали Славку поджидать.
Там расселись, как на койке
И стали камешки кидать.
Проходит час, другой проходит,
И нам сидеть уж стало лень.
Где ж прорабище наш бродит,
Уж кончается наш день.
Не дождавшись его там,
Мы, поднявшись, отвалили.
Что же делать теперь нам?
Пошли домой! На том и порешили.
Потом назначили мы встречу
На полдевятого утра.
Ну а сейчас глубокий вечер,
И спатьки нам давно пора.
Ну а сейчас, читатель, слушай.
О, белый стих, пошёл в строфу.
А, может, лучше, Ден, не надо?
Зачем в поэме белый стих?
Сходи-ка ты пока покушай,
Отведай пирожков моих.
Короче, утром, как договорились,
В моей квартире раздаётся стук.
В кастрюле два яйца варились,
И я подумал: «Это глюк!»
Сегодня третье июля,
И я пойду сейчас работать
.
Так, подожди, какая там ещё кастрюля?
Причём тут это? Это - точно глюк.
Пиши нормально, чтоб всё в тему,
А если уж так хочешь,
То можешь написать чего-нибудь про люк.
Устал ты что ли? Прям, не знаю.
Неужто рифма не идёт?
На стих хороший я тебя благословляю,
И вдохновенье пусть к тебе придёт.
Так вот. О чём я? Значит, утром
Заваливается ко мне Ден.
Да, и пиши ты, блин, нормально сам,
А это что? Так, ерунда.
Когда же к нам придёт, блин, вдохновенье,
Тогда и вступит в силу твоё, блин, благословенье.
Сейчас четвёртое июля,
И я пойду сейчас работать.
Короче, яйца варятся в кастрюле,
И хватит голову, вообще, морочить.
Сперва пошли мы в УНР’ик
И Жору встретили как раз.
Кругом валялись три мотора
И старый сломанный КамАЗ.
У Жорика работы кипа:
Допустим, - разрубить ту липу.
Или, допустим, веник взять,
И им в подъезде целый день махать.
Но нам по силу труд такой,
И не устанем мы с тобой.
А в 5 часов, когда отбой,
Мы кинем всё и «шмыг» домой.
Но разговор уж не об этом.
(Не станет Дрошечка поэтом).
Поэтом и не станешь ты,
Как ни были б сильны твои мечты.
Так, в общем, что-то я отвлёкся.
Сейчас вернусь (пирог в духовке спёкся)
На самом деле там кусок бобрёнка,
Два лёгкого, а на десерт - печёнка.
Короче, в девять мы ввалились к Славе,
А он послал нас к бабе Клаве.
А Клава нас - обратно к Славе,
А Слава - снова к бабе Клаве.
Когда мы зверски всех достали,
Нас на второй этаж послали.
Мы начали его скрести,
Камни кидать и пол мести.
Сгребли мы четверть, треть сгребли,
А ровно в час домой пошли.
Дошли, покушали, пришли обратно.
Работать в доме нам приятно.
Работник с нами был один хреновый:
За что возьмётся - переделывай по новой.
Антоном звать или Ильёй.
Короче, всё, полпятого. Пошли домой!
А дома ждёт холодный квас, варенье,
Мороженое, вафли и печенье.
И Ден, зайдя домой, воскликнул в то мгновенье:
«Приди, приди же к Дроше вдохновенье»!
Настало утро. Прямо как из комы
В своей кровати я очнулся дома.
Смотрю на время - восемь с половиной,
Потом в окно - и вижу там картину:
Пёс там без лапы с горя выл,
Кряхтел, ворчал, по сторонам смотрел и ныл.
Подумал Ден: «Ну, ты загнул, Андрей!
Иди поешь, ну и ко мне быстрей».
А то Славец понизит нам зарплату:
- Работать с 9-ти. Понятно вам, ребята?
- Конечно. Всё мы поняли, Славец!
Даёт две штуки в месяц. Ай да молодец.
Работать нам у Славы весело, приятно.
- Грузить кирпич, потом в подвал. Понятно?
Понятно то, понятно, но работа...
Уж легче вытащить с болота бегемота.
Или засунуть глубоко обратно.
- Вот это, Слава, как тебе, понятно?
- Да ладно, парни, всё не так уж экстремально.
Работа трудная, зато плачу нормально.
- Короче, там в подвале надо подолбить чуток.
Вот ты, Андрей, иди к компрессору, возьми там молоток.
Или кувалду, как тебе угодно,
Что там у вас, у молодёжи, модно?
Кувалда или молоток. А может
Лом. Ну, ладно. Вон Петрович, он тебе поможет.
- Эй, слышь, Петрович, хватит там бродить,
Иди сюда и покажи, что где долбить.
- Короче, долбишь тут и там,
Врубай отбойник. Чёрт. Как бьёт он по мозгам.
Ты к вечеру, гляди, так напряжёшься,
Что мозжечком своим вокруг долбёжки повернёшься.
Тут Денчика Илья позвал:
- Сейчас грузить начнём. Вон самосвал.
Проходит час, и два, и что же?
Андрей устал. Илья устал! И Денчик тоже.
Пришёл Андрей к Денису и сказал:
- Ну что, закончили грузить вы самосвал?
- Такой вот биг маздай. Закончили давно.
Работа не ахти, хотя мне всё равно.
Ну, ничего, привыкнем мы, наверно
И будем вкалывать спокойно и примерно
.
И будем мы мести, грести, долбить,
Кирпич таскать и мусор будем выносить.
Хорошие ребята мы, я должен вам сказать.
Полны мы скромности. Её у нас не занимать.
Ещё у нас не занимать пол тонны лени:
Как нету Славы, подгибаются колени.
А руки от плечей так рвутся отвалится,
Что хочется упасть и отрубиться.
Где отрубиться? Да плевать нам, где.
Хоть на полу, хоть на носилках, хоть в бадье.
А Слава (наш прораб) хитёр:
Подкрадывается он к нам тихо, как сапёр.
А уж в траншее ныкаться он мастер:
Становится, редиска, как фломастер.
Ну, в смысле, незаметным очень.
(Наверно, до инфаркта довести нас хочет).
Но Слава нас ни разу не словил,
А каждый раз он утверждал, что чисто мимо проходил.
Не берём с собой мы воду,
Квас с собой мы не берём.
Наплевать нам на погоду,
Всё равно копать идём.
Всё! Закончили траншею,
Выкопали глубиной по шею.
Похвалил нас дядя Жора
И сказал приказов море:
- Значит, завтра, что же завтра?
Так, Денис, делов по шею.
Так, однако, умм, завтра
Нужно две копать траншеи.
Здесь и тут, а может, там.
Щас, Андрей, достану план.
Да. Вот здесь. По пояс где-то.
Блин, в кабинках нету света.
Так, Васёк, где свет в кабинке?
Что, вчера опять к грузинке
Со всех ног ты побежал?
Что с ней делал? Водку гнал?
Ну, понятно. Чтоб где двери
Ты провёл сейчас проводку.
Через час приду проверю.
- Лампочки какие? Сотки?
- Что? Да, сотки! - Нету соток,
Только децельных навалом.
- Щас пойду заткну всем глотки,
Шоб их сбило самосвалом.
- Эй, Петровна, что за дело?
Где все сотки? Улетело?
Да причём, Денис, тут сотки?
Чего, Петрович, купить водки?
- Да, Андрюха. Вон ларёк.
Эх, Петрович, как ты мог?
Скоро будешь ты синяк,
Выпить раз большой мастак.
Тут в тексте небольшой лирический отступ.
Кто не поймёт его, тот беспросветно туп.
Вот-вот. Да, точно. Cool! Тиски.
О, Ден, смотри, я откопал носки.
- Даа! - Ден сказал, натягивая тот носок,
Тут с крыши на него упал брусок.
Одним концом он раздавил Андрея,
Другим вмял в землю батарею.
Но это всё лирический контуз,
Как тот засаленный Петровича рейтуз.
Короче, ладно, хватит чушь нам гнать,
Давай-ка стих сей продолжать.
То был, кажись, наш 3-й день рабочий,
В тот день устал я зверски, между прочим.
И Ден устал, и Бобр устал,
Хотя Бобра в тот день я не видал.
Кровь билась у меня в руках по венам,
Пойду сегодня к педиатру дяде Гене.
Потом пойду я к Чебурашке
Просить, чтоб вырезал он гланды Машке.
А Машка тоже ведь не дура,
И загребли меня в ментуру.
Листья падают с берёз,
Скоро будет злой мороз.
Так о чём я? Продолжаю,
Сочиняю, и за словом слог рождаю.
Рифмовать я начинаю,
Рифмой рифму подгоняю.
Про что писал я? А? Про 3-й день?
Про то, как выкопал я пень?
Не пень, а бабкино корыто,
Чёрт, что за дрянь в него налита?
День третий? Помню. Как же было.
Меня чуть шлангом не прибило.
Да, ты, кажись, тогда перестремался,
Так, что от страха прыгнул в самосвал, и кирпичами закопался.
Ещё я помню, что с Ильёй
В тот день мы вместе шли домой.
Ты не увиливай от темы,
Ты сам от шланга сиганул на стену.
Ну а когда на нас кидал понты,
Нам стало ясно: Дрошечке кранты.
Да ну, подумаешь, шланг оторвался,
Ведь с этого, по-моему, день наш рабочий начинался.
Всё! Надоело! Хватит чушь нести.
Пора нам за водой идти.
Щас в тексте будет маленькое отступление:
- Эй, Дроша, хочешь сладкое печенье?
- Спасибо, Ден, ням-ням, как вкусно.
Жаль, не осталось больше - грустно.
Зато я взял с собой котлеты,
Сосиски, кетчуп и конфеты.
Короче, всё! Попили мы воды.
Теперь обратно в дом - закручивать болты.
Ещё кусок того же отступленья:
- Гляди, Андрей, нашёл ещё печенье.
- Ням-ням, и это вкусно тоже.
По правде говоря, на семечки похоже.
Денис, так это ж казинаки,
А всё, что говорил ты про печенье - враки.
Всё, задолбали отступленья,
И хватит фразок про печенье.
Тебе напряжны наши отступленья?
Ну, ладно, ладно. Съешь ещё печенье.
Их у меня в коробочке до фени.
Такое вкусное, воздушное печенье.
Да, знаешь, у меня в кармане тож
Ты много пряностей найдёшь.
Вот, хочешь вафли, соус, мёд.
Бананы, яблоки, компот.
А, может, есть ещё лимонка и граната?
Поберегись, вон едет экскаватор.
Тут Жорик мимо проходил,
А нас увидев, он приказ родил:
Тут надо (пип) траншею (пип) копать,
Тут будет кабель (пип) лежать.
Копайте от стены (пип) и до люка.
И бывший наш прораб ушёл - вот злюка.
Но это ничего, а как напьётся,
Он разбивает всё, что подвернётся.
И начали асфальт долбить с Андреем,
А Жорик всё «быстрее» да «быстрее».
Потом куда-то Жорж исчез,
А я, вот чёрт, ботинком в грязь залез.
Компрессор тихо подобрался,
Так день четвёртый начинался.
Ну, ты загнул, Андрей, а «байки» будет кто же?
Чуть не доспишь и тут же с синей рожей.
Опять лирическое отступленье.
Не угадали - кончилось печенье.
Зато остались помидоры.
(Я спёр их у прораба Жоры).
Ещё остался огурец.
(Какой я, чукча, молодец).
Как жаль, что нет тарелки риса,
Но я б покушал и редиса.
Рассвет уж близок, через лень
Проснулся Дроша в 6-й день.
Да нет же, Ден, тот день был пятый.
Тогда ещё на улице шёл дождь проклятый.
Зато компрессор уже здесь,
И Слава мне сказал: «На крышу лезь!»
Бетон таскаю, глядь, уж вечер,
И тут я вспомнил президента Тетчер.
Ловил, в общем, глюки в тот день я отменнно,
А Ден и Бобёр тоже части вселенной.
Как, впрочем, и Марс, и Земля, и Сатурн.
Кидай сюда мусор, Ден, нету здесь урн.
Кидай сюда мусор, забудь про Greenpeace,
Давай-ка споём мы про чукчу на «бис».
Давай про Бобра сбацаем стихотворенье,
Как ел он коробку печенья с вареньем.
Вот пишем мы поэму о верблюде,
Но Жорик и Петрович тоже люди.
Они всю жизнь на стройке пашут,
А УНР им руки вяжет.
Когда же их черёд настанет,
Они умрут, и их не станет.
Они бесславно канут в Лету
Непризнанно и невоспето.
Короче, про прорабов строчка:
У каждого больная почка.
Ведь пьют они и день, и ночь,
А поутру им встать невмочь.
Короче, на сегодня забиваю,
И продолжение поэмы я на завтра оставляю.
Пишу в тревоге эти строчки:
У Жоры отказали почки.
И вот, настал уж понедельник,
Я на работе не бездельник.
Возьму отбойный молоток
И буду им долбать каток.
Нету рифмы, нету слов,
Ден, попробуй ты начни.
Шестой день так начинался:
Дрон на работе расслаблялся.
Носил он с Денчиком бетон,
И тут пришёл лентяй Антон.
- Здорово, парни, - крикнул он,
Неся в руках печенье и батон.
- Хотите кушать? - Нет, спасибо,
А то застукает Кандыба.
(Ну, cool, Андрей, строка - красиво:
И про батон, и про Кандыбу.)
И Ден, грузя лопатою бетон,
Сказал: «Иди, носи, Антон!»
- Нет, я не буду! Не хочу таскать
!
Я лучше буду ваш бетон лопатой разгребать.
Лопату дядя Яша вмиг схватил
И нам в носилки порцию бетона навалил.
А мы натужились, присели и подняли.
(Ещё ни разу мы их на пол не роняли.)
Два шага влево, три вперёд,
- Эй, разойдись, честной народ.
Давай ещё! Ещё чуть-чуть!
Всё! Стой! Носилки надо развернуть.
Дошли мы до траншеи, разгрузились.
И что, устали? Нет, ничуть не заморились!
Поставили носилки, выплеснули жижу.
Не заработать бы, Андрей, мне грыжу.
Носилки ведь по тонне весу,
А им - «носи»! Пошли все к бесу.
Ну, Ден, и рифма у тебя,
Не уважаешь что ль себя?
Что там ещё за «весу - бесу»?
Ну, разве это рифма, а?
Пиши нормально, а то скоро
Совсем на белый стих ты перейдёшь.
Ты оглянись вокруг: повсюду музы,
А лучше, скушай кукурузы.
Да и причём тут белый стих, вообще?
Мне кажется, ты голоден, - покушай щей.
Не знаю, что ты из себя воображаешь.
Как я пишу, вообще, соображаешь?
Ты что-то там про музы заикнулся...
Щас, подожди, там что-то Бобр матернулся...
Короче, переписывай строфу,
Пиши про Брюса Ли и про «кунг-фу».
Давай, я жду! Пиши скорей!
И чтоб без «левых» слов, O’key?
O’key, O’key, «кунг-фу» в грязи,
Ты сам, вообще, не тормози.
Жил Брюсик Ли в деревне где-то,
Там рядом фабрика была, где делали конфеты.
А в домике соседнем Горо жил
И с кошками, собаками дружил.
Но как-то раз беда пришла в станицу:
Упёрли из музея говорящую синицу.
Вот, как тебе, Андрей, исправил я строфу?
Начиркал про Брюс Ли и про «кунг-фу».
Короче, всё, нормально начинай писать.
От этой ерунды я начал уставать.
Да, Ден, ты прав, как никогда.
Сейчас допью квасок, писать начну тогда.
Всё, я допил. И нету больше кваса.
Залезу-ка я щас на сайтик NASA.
Нет, лучше буду стих писать
Про Брюса Ли, про Горо, про кровать.
Кровать для рифмы я вписал,
Другой я рифмы здесь не подобрал.
Так, вот, о чём я? Извини, забылся.
Проснулся я в свой пятый день, умылся.
Приходим с Деном на работу - видим птицу.
Не просто птицу - говорящую синицу.
И тут к нам Горыч подлетает,
Компрессор он с пути сшибает.
И начинает дико ржать и выть.
(Наверное, Кандыбу хочет он убить.)
И тут Брюс Ли на крыше появился,
Увидев Горо, на верёвочке спустился.
Достал он нож, лимонку, пулемёт,
Кастет, наган, гранатомёт.
Немножко перца, сахара, морковку,
Два долота, и можно начинать штробовку.
Тут Горыч Ли на крыше увидал
И от большого счастья радостно заржал.
Вмиг компрессор починил,
Там, где надо, проштробил.
И говорящую синицу наш Кандыба увидал.
Схватив её за лапы, чуть не разорвал.
И клюнула она прям в меж фаланг границу,
И отпустил Кандыба лапы сей синицы.
Взлетела она ввысь, под самую зарницу
И скрылась вдалеке, найди теперь там птицу.
Стена тут рухнула - приехал экскаватор,
А за рулём - безрукий Terminator.
Он тоже ведь охотился на птицу.
(Ден, хочешь, научу вязать на спицах?)
(Спасибо, Дроша, я умею,
В отличье от тебя, я этим не болею.)
(Ну, если хочешь, то свяжи мне свитер,
Ну, иль Бобру, какой ты инквизитор.)
А я ещё крючком могу вязать.
Давай про стройку что-нибудь писать.
Короче, Горо с Ли ушли
И скрюченного Terminator’a с собою унесли.
В пункте приёма драг металла
Синица с журавлём летала.
Сдав Terminator’a за сто рублей,
Брюс закупил пять новеньких граблей
.
На стройку с Горо Брюс пошёл
И на стройку он пришёл.
Нет синицы, нет Славца.
Слушай, Ден, хошь холодца?
Ты чё, Андрей, совсем затёкли мозги?
Сейчас отведаешь моей длиннющей розги.
Нет повести печальнее на свете,
Чем повесть о не съеденной конфете.
Но не о ней щас речь пойдёт,
А о Бобре, как выпил он компот.
Жужжит отбойник, спасу нету!
Так, Ден, конфету мне, конфету.
Щас посажу тебя в ракету
И дам протухшую котлету.
- Они не захватят наши поля риса!
Молвил Андрей, посмотрев на Дениса.
Теперь мы возвращаемся к поэме,
Ведь многое, что написали мы в конце - не в тему.
На чём остановились мы? На том, что через лень
Таскали с Деном мы бетон весь день?
И тут Дениска вдруг сказал:
- А помнишь, я стишок писал?
Давай и мы писать здесь на листочке
Рифмованные, каждый по две строчки.
- O'k! Я согласен. Лист мне дай.
Вон там ведро. Его мне тоже ты подай!
Ведро с цементом дал я челу с мастерком,
Ну а потом решил заняться ручкой и листком.
Ловил я музу часа два,
Аж закружилась голова.
Но написал я это, всё ж, вступленье.
Неплохо вышло, прямо озаренье.
Потом четыре строчки ты вписал,
А в это время я в ведре цемент таскал.
Донёс ведро и у тебя листок забрал.
Прочёл, свои четыре строчки накатал.
Ну, а потом забрать ведро ты захотел,
Листочек, хоба вверх и чуть не улетел.
А Денчик (ведь листок он не ронял)
Тут подорвался и его поднял.
А долго ведь листок летал,
И долго ты за ним скакал.
Словил листок, и вот опять
Настала очередь моя писать.
Ну а пургу писал ты полную в листочке,
Что даже ни одной прикольной строчки.
Упомянём мы щас читателей своих,
Которые читают этот кульный стих.
И вспомним также про Бобра.
Нет! Мы не сможем! Всё! Долбить пора!
Мы весь тот день бетон таскали,
И заодно сию поэму сочиняли.
Да, это не штробить у Жоры в хате,
Ну, что, Андрюша, по пивку на брата?
Да... Кул... Ваще... И рифмы клёвой нету.
Ну, ничего, Андрей, карету мне, карету.
Так! Возвращаемся мы к стройке.
Щас расскажу подробнее о мойках.
Ну, в общем, моек у нас нет.
Как нет у нас на стройке и карет.
Карет на стройке, может, нету,
Но... ладно, Дроша, дай конфету.
Нет. Эти жёлтые - MUZDIE!
Ты мне «кузнечика подай»!
Конфеты нет. Ведро держи пустое.
Ведь это дело лёгкое, простое.
Ведро спокойно наполняй
Цементом, а потом сюда таскай
.
Таскай, таскай, таскай, таскай.
Я задолбался, вот MUZDIE!
Чмок, бум, плюх, хрясь,
- Насыпь ещё мне, дядя Вась!
Сыпь, сыпь, цемента не жалей,
Давай же, наполняй быстрей.
Так мы бетон весь день таскали,
Бетон таскали и стих этот сочиняли.
Ровно в пять попёрли к дому.
- На, Андрей, глотни-ка рому.
Чёртовы мухи, комары уйдите!
Дрошу ночью не будите.
Ночь прошла, настал рассвет,
Дена с Дрошей дома нет.
Они рано, с утреца,
Пашут в ЗАГС-е у Славца.
Снова носят цемент в вёдрах
С болью в усталых бёдрах.
Короче, до обеда всё той же фигнёй мы страдали,
Цементные вёдра вниз с Дрохой таскали.
Потом, протащив сотню вёдер, устали,
Легли на носилки и там отдыхали.
После обеда я воду таскал,
А Ден, как бобёр, камни в воду бросал.
Да, кульный плотина вышел, однако,
А Дроша разрушил, какой он собака.
Когда мы воду всю счерпали,
Нас подметать наверх послали.
Вот только нам метлу не дали
И этим крупно обломали.
Схватив лопату, напевая песенку,
Пошли с Денисом подметать мы лесенку.
Ай, ай, ай, ай, ай, негра убили,
Короче, на работу мы забили.
Тут Жора прибежал и он к нам прямо:
- Так! Завтра вам, ребята, в яму!
- Какая яма? Что опять?
Мы ж прокопали ярдов пять.
И тут комиссия пришла,
Развернулась и ушла.
А Андрей, как она ушла,
Крикнул мне: «Ден! Нефть пошла!»
На сим кончаю свой рассказ,
Про нефть не буду мучить вас.
А мучить буду про долбёжку
И про варёную картошку.
Картошка лишь для рифмы тут.
- А ну-ка, Ден, подай мне жгут!
- Жгут ведь на шее у тебя висит,
А вон, смотри, опять Антон сидит.
Он задолбал ваще меня вконец.
Сейчас по шее дам, такой вот он MUZD’ец.
OrKaDeV & Ghost
| |
